Большая книга ужасов. Коллекция кошмаров - Страница 36

Сначала мне это показалось очень подозрительным. А потом я сообразил, что он, должно быть, сам в нее влюбился и не хочет, чтобы я ему конкуренцию составлял. И я, конечно, не сказал, что договорился с Аней встретиться. Рано еще. Пусть он лучше в наши отношения не вмешивается. Третий, как всем известно, лишний.

Когда мы уже уходили с поляны, у самой дороги, на рыхлой земле, я заметил здоровенный отпечаток лапы. Хотелось думать, что собачьей. Но эта собака была, наверное, величиной с полноценного теленка. А может, след оставил волк или кто-то еще, похуже. Я старался не думать об оборотнях, но эти мысли лезли в голову против воли.

– Что-то нашел? – через плечо мне заглянул Сашка и выразительно присвистнул: – Ого! А я думал, это очередная легенда.

– Что за легенда?

– Так. – Сашка пожал плечами. – В этих местах легенд не счесть. Говорят, здесь что-то вроде окна в другой мир, вот с той стороны и несет всякую пакость. В местных лесах-озерах нечисть водится, люди пропадают… А еще рассказывают, появился здесь зверь – помесь волка с собакой, такой огромный и бешеный, что не дай бог встретить его на своей дороге. Вмиг шею перегрызет. Думаю, ты нашел его след, – заключил он торжественно.

Я невольно поежился.

– Сочиняешь? – спросил я с долей надежды.

– Очень надо! – Приятель сплюнул сквозь зубы и поманил меня к дороге. – Пошли от греха подальше… А еще, – сказал он вдруг, когда мы уже входили в деревню, – Филин здесь не случайно живет. В этих местах, говорят, всегда сильные злые колдуны жили. У них тут вроде династии. Перед смертью каждый черный колдун передает кому-то свою силу, и тот потом новым колдуном делается. Так продолжается лет пятьсот, а может, и тысячу. С самых-самых незапамятных времен…

Я покосился на Сашку, он казался серьезным и даже задумчивым.

– А откуда ты все это узнал? – спросил я.

Он усмехнулся.

– Да пойди к любой бабке – она тебе все в красках расскажет! И про колдунов-некромантов, и про здешнюю нежить. Никаких страшилок не понадобится.

И тут, словно подтверждая его слова, откуда-то издалека послышался дикий вой, полный такой отчаянной тоски и злобы, что сердце сжалось до размера копеечной монетки, а ноги сделались ватными.

Мы с Сашкой переглянулись и, не сговариваясь, рысью припустили к уже видневшимся домам. Береженого Бог бережет.

Ближе к вечеру я отвязался от приятеля, наврав, будто иду домой читать. Мама, конечно, приготовила мне целый список правильных книжек, которые обязательно должны прочесть все правильные мальчики, но в планах у меня было совершенно другое.

Мне очень хотелось произвести на Аню впечатление, поэтому я достал свою лучшую футболку с черепом и долго крутился перед зеркалом, зачесывая челку то на одну, то на другую сторону. Рожа после вчерашней крапивной ванны почти прошла и выглядела не так уж и позорно, но особой красоты в своем отражении я тоже не заметил. Наконец, мама выглянула из-за компьютера и поинтересовалась, что это я делаю и не лучше ли мне заняться списком литературы.

Я, конечно, пообещал рано или поздно им заняться и поспешил скрыться с ее глаз. Наконец, стало смеркаться, пора было идти на условленное место.

Ждать пришлось целую вечность, за это время меня если не съели, то весьма основательно обглодали местные летучие вампиры, называемые комарами. Как я уже говорил, они здесь, на природе, были действительно здоровенными и моему прибытию радовались явно больше других аборигенов.

Наконец, появилась Аня. Одетая точно так же, как и вчера, хотя вечер выдался очень теплым. А еще она казалась грустной и какой-то будто потерянной. По ходу, не радовалась совсем, что у нас с ней вроде как свидание.

– Привет, – улыбнулся я, – здорово, что пришла. Пойдем пройдемся?

И ни единым словом не намекнул на опоздание.

А она мне:

– Я вообще пришла только сказать, чтобы ты меня больше не ждал.

И не смотрит в глаза, куда-то в сторону проклятого кладбища глядит.

Когда Мишка Фролов на физре специально стукнул меня штангой по коленке, мне было очень больно, но, кажется, не так сильно, как после этих Аниных слов. Но я все-таки выдохнул, вдохнул и спросил очень спокойно:

– А что случилось?

По-моему, каждый человек заслуживает хотя бы того, чтобы ему объяснили, почему его к черту посылают. Что бы он плохого ни сделал, а хотя бы элементарных слов все же заслуживает!

Она молчала и по-прежнему смотрела куда-то мимо меня.

– Может, тебе твои не разрешают?

– Не разрешают, – легко согласилась Аня. А потом добавила: – Пока, Макс! Хорошо бы тебе прямо сейчас уехать, а еще лучше вообще никогда сюда не приезжать.

И пошла прочь, такая вся таинственная и готичная.

Лучше бы я и вправду сюда не приезжал. А меня кто спрашивал, хочу я сюда приезжать или нет? Взяли в охапку и привезли как чемодан.

Я стоял на месте и только глазами хлопал. А Ани уже и след простыл. Ну и ладно. Очень надо!

Разозлился я, если честно, страшно. Еще немного по округе послонялся. Такой злой, что попадись мне тогда Филин, я бы от него убегать не стал. Но он как знал – и не попался. Вернулся я домой уже затемно, есть отказался. Пошел к себе и врубил музыку. Лежал, смотрел в потолок и думал, что больше никогда с девчонками связываться не стану: себе дороже. На них, наверное, особый девчоночий бзик находит: один день вроде нормальные, а потом в мозгу что-то переклинит – и они даже разговаривать с тобой не хотят и смотреть в твою сторону унижением для себя считают.

Пока я все это думал, так жалел себя, что когда пришла мама, села на кровать, погладила меня по лбу и спросила, все ли в порядке, я чуть не разревелся, как маленький. Едва нашел в себе силы наврать, что перезагорал и переел земляники, отвернулся к стене и сжал зубы.