Большая книга ужасов. Коллекция кошмаров - Страница 47

– Сам ты трус! – крикнул я в ответ, чувствуя, что откуда-то из глубины поднимается бешеная ярость. Никогда не думал, что я на нее способен.

Не особенно люблю драться, но, похоже, сейчас драка стала неизбежной.

Остановить этого доморощенного колдуна – дело принципа!

Размахнувшись, я врезал ему в челюсть. Сашка замычал и принялся размахивать кулаками.

– Ты еще пожалеешь! Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю! – бормотал он, наскакивая на меня.

Отмахиваясь от его ударов, я краем глаза пытался посмотреть, как там Филин. Старику приходилось совсем плохо. Волкособ атаковал его со всех сторон, носился вокруг, словно смерч. Филин не справлялся. В свете луны я видел, как по сморщенному изуродованному лицу катится пот.

– Ну что, – торжествовал Сашка, – проиграл? Погоди, еще немного! Скоро Лютик подойдет! Косточек потом своих не сосчитаешь!

Он наступал на меня, держа в руке что-то странное… блестящее.

Нож! Ритуальный нож! Этот псих убьет меня, даже не задумавшись, можно не сомневаться!

Филин глухо охнул. Покосившись на него, я с ужасом понял, что старик упал, а Лютик возвышался над ним, стоя на его груди передними лапами, и как раз сейчас щелкал ужасной пастью, пытаясь добраться до горла.

– Ха! – коротко выдохнул Сашка и бросился на меня.

Словно в замедленной съемке я видел его руку с поблескивающим серебристой рыбкой ножом, нацеленным мне в грудь, видел его медленное, но неотвратимое движение… Конец! Жалкий, бесславный финал!..

Мое сознание странным образом отключилось. Я действовал как будто на автопилоте, словно это был вовсе не я, а кто-то совсем другой. Сам же я наблюдал за происходящим отстраненно, будто парил над местом действия в вышине.

Совершенно машинально я увернулся от Сашки и толкнул его – не сильно, едва коснулся, но тот вдруг споткнулся, шагнул назад, оказавшись на самом краю обрыва, и… медленно, очень медленно и страшно рухнул вниз, в темную воду.

Послышался оглушительно громкий плеск, взметнулись и осели водяные брызги…

Сам не знаю как, я оказался на берегу, заглядывая в темную гладь.

– Помоги! – Сашка нелепо махал руками и бил по воде, словно хотел взбить ее в густую пену. – Я не умею плавать! Помоги!

Под рукой была длинная палка – кажется, тонкая березка, поваленная сильным ветром. Я схватил ее и протянул Сашке. Ну нельзя было стоять и смотреть, как он тонет! Это сделало бы меня таким же, как он сам, а может, и хуже. Пусть он спасется, а там посмотрим, что будет.

Сашка ухватился за палку обеими руками.

Я потащил. Тяжело. Очень тяжело. Словно за другой конец держался не тщедушный парень, а что-то огромное, неподъемное.

– Тяни! Тяни! Помоги мне! – орал Сашка.

Его рот кривился, напоминая страшную черную яму.

Каким-то чудом он все же дотянулся и схватил меня за руку. Его прикосновение было неприятно, словно прикосновение пиявки, и все же я терпел. Терпел, накрепко сжав зубы. Он, конечно, мразь, похуже любой пиявки, но я все же его вытяну. Я делал это не ради Сашки, а ради себя, ради своей человечности, ради того хорошего, что во мне было. Предать – это значит предать себя.

И тут, в свете полной луны, я вдруг увидел чьи-то тонкие белые руки. Они легли на Сашкины плечи и потянули его вниз, в воду. Парень закричал, забился еще сильнее, но руки не отпускали.

Может быть, я ошибался и это были не руки, а всего лишь две дорожки лунного света, но в тот миг я видел их очень четко – каждый пальчик! И эти руки не давали Сашке спастись, они тянули и тянули его вниз, в бездну.

На верхушке дерева закричал, забился ворон. От этих звуков у меня едва не остановилось сердце.

Сашка тонул. Он бился, дико кричал. Никогда не забуду его скрюченные пальцы, судорожно цепляющиеся за меня, и рази-нутый в уже неслышимом крике рот…

Он едва не утянул меня за собой – его рука выскользнула из моей в самый последний момент.

Никогда не забуду, как он вдруг резко ушел под воду и больше не появился… Ничего больше не появилось из этого ужасного озера. Оно стало спокойным, словно обожравшийся хищник, только что поглотивший свою добычу и мирно переваривающий проглоченное.

Это был конец.

Чтобы не закричать, я зажал себе рот обеими руками.

Померещилось… Наверное, мне все померещилось!..

Вода оставалась неподвижной, исчезла даже легкая рябь. Озеро стало спокойным и гладким, как кусок расстеленного на траве шелка, по нему мягко скользили лунные блики…

И тут мне показалось, что на меня обрушился целый водопад. Что-то хлынуло в меня, сбив с ног, опрокинув на землю, вдавливая спиной в сырую траву, которая тут же вцепилась в меня всеми своими корешками. Голова гудела, как растревоженный колокол, и я вдруг увидел равнодушное каменное лицо, глядящее прямо мне в глаза из глубин озера, и услышал все звуки леса, все то, что наполняло эту ночь. И тяжесть вдруг отпустила мои плечи, мне стало легко, а еще так свободно, словно я родился заново.

Так вот что имел в виду Сашка! Вот она, значит, какая – сила!

Но почему, почему Чернобог выбрал меня?

Ответ был один: Сашка уже исполнил свою миссию, и языческий бог поглотил его, не раздумывая. Так будет в свое время и со мной…

Нет! Нет! И еще раз нет! Я просто не возьму эту силу! Не стану ее использовать! Она мне и даром не нужна!

Запоздало вспомнив о Филине, я оглянулся.

Волкособ уже добрался до его горла, еще миг – и страшные челюсти сомкнутся.

– Брысь! – крикнул я ему, словно кошке.

И чудовище, еще рыча, но как-то неуверенно, жалко, отступило обратно к лесу.

Филин медленно поднялся на ноги и хмуро посмотрел на меня.